— Я высказался радикально против фильма Юрия Дудя про Колыму, но вовсе не по той причине, что я не вижу оснований для обсуждения трагедии сталинизма и сталинских репрессий. Более того, я активно в этом участвую. Я написал роман «Обитель» о начале советской репрессивной системы, ряд работ о репрессированных при Сталине поэтах Борисе Корнилове и Павле Васильеве. Я прекрасно осознаю — думаю, лучше чем Дудь, — как все это происходило, какое бессудие творилось. Тем не менее я предлагаю сложную картину эпохи, которая включает в себя множество разнообразных компонентов. Я взыскую к сложности мира, к тому, о чем писал Солженицыну Шаламов: «Пастернак был жертвой холодной войны, Вы — ее орудием». Я готов говорить о самых страшных вещах, но есть точная грань между болью и холодной войной. Примерно такая же, как между любовью и развратом: от одного дети получаются, от другого — сифилис.
России надо делать выводы из предыдущих ошибок. Хрущёвский волюнтаризм обернулся очень дурно не для России даже, а для положения левой идеи в мировом контексте. Это была непродуманная акция, она могла быть проведена куда более точечно и органично. Она даже могла усилить положение левой идеи в мире, но обернулась тем, что начались волнения в Польше, Венгрии, посыпались левые партии в Европе, испортились отношения с Китаем… До сих пор — приезжаю во Францию или Италию, и мне говорят: у нас нет настоящих социалистических партий. А ведь соцзащита, восьмичасовой рабочий день, отсутствие детского труда, бесплатные медицина и образование — это достижения левой идеи! Мы сами выбили хрущевским непродуманным докладом базис из-под левых партий. Через 30 лет запускаются те же самые процессы, и начинается перестройка, хотя вышло уже много книг о сталинских репрессиях, Сталин осужден, вынесен из Мавзолея… Можно было как-то успокоиться, но тысячи Дудей сделали тысячи публикаций в тысячах «Огоньков» и расшатали идеалистическое сознание советского человека до такой степени, что он сказал: давайте все разрушим, уничтожим эту страну, тут же был Сталин! Это привело к распаду империи, распаду экономики, гражданские войны до сих пор не прекращаются на окраинах империи. Военные базы НАТО, уход Советского Союза из Афганистана и заход туда США…
Две геополитические ошибки мы совершили, сейчас будем третью, судя по всему, совершать, потому что опять начинается то же самое. Молодые люди с тем же задором, как в перестроечные годы, принимают это близко к сердцу: вот Колыма… — не понимая, что это достаточно жесткая и безнравственная манипуляция. В мире и сегодня происходит достаточно зла, которое не является предметом обсуждения. Людей загоняют куда-то в позапрошлое. Дудь не будет снимать фильм об изнасиловании Европы путем расчленения Югославии, о сотнях тысяч погибших вследствие беспричинного, бессудного вхождения в Ирак, о катастрофических последствиях «оранжевых революций», хотя по числу жертв все это вполне сопоставимо. Я прекрасно знаю, кто спонсирует Юрия Дудя, кто проплатил ему этот фильм. Это сверхбизнес, который преследует свои сверхцели. Они очень мало касаются колымских страдальцев и нашей боли о репрессиях, это совсем про другое история. Люди не понимают, что в результате перестройки-два, которая сейчас очевидным образом запускается, мы проиграем все — левые, правые, монархисты, сталинисты, антисталинисты. Это будет общее поражение, примерно как поражение русскоязычного населения на Украине в результате шатания памятников Ленину. Кому-то Ленин не нравится, но радоваться все равно нечему: шатают Ленина — закрывают русские школы, все это идет через запятую, это однопорядковые вещи. Надо привыкнуть к тому, что если в Прибалтике начинается декоммунизация, то дальше будут посадки советских ветеранов, запрет русских школ, русофобская манипулятивная пропаганда, лживое преподавание всего контекста истории, связанной с нашей совместной жизнью.
Захар Прилепин